Элизабет Ленхард - Сила пяти [Адаптация текста Элизабет Ленхард]

В комнате царил идеальный порядок.

Беспомощно хватаясь за латунную ручку, Корнелия огляделась по сторонам. Свитера были аккуратно сложены в изножье кровати, которая оказалась застелена. Плюшевые звери расселись на подушке. Книги и тетради лежали на столе образцовыми стопочками. Кубки, полученные на соревнованиях по фигурному катанию, как новенькие сияли на полках. Обувь выстроилась в шеренгу, словно солдаты на плацу. Даже бахрома коврика лежала ровно!

— Ух ты! — прошептала Корнелия. Сейчас она могла говорить только шепотом. Наконец она на цыпочках прокралась в сияющую чистотой комнату.

Губы ее медленно растянулись в улыбке.

«Не могу поверить! — произнесла про себя Корнелия, проведя ладонью по сверкающему столу. — Стоило только подумать — и мое желание исполнилось! То, что делает Ирма, ерунда по сравнению с тем, на что до сих пор была способна я. В школе я управляла всем, чем захочу!»

Она как загипнотизированная прошлась среди расставленных по местам вещей, автоматически взяла с туалетного столика блеск для губ и провела им по нижней губе.

«А теперь еще и это… — Девочка задумчиво сжала губы и плюхнулась на кровать, смяв безупречно натянутое покрывало. — Что же все-таки со мной происходит? — гадала она. — Что все это значит?»

Она поймала свое отражение в сверкающем зеркале. Щеки девочки порозовели под стать ее воздушному наряду, глаза светились.

При виде своего наряда Корнелия вспомнила, с чего началась эта история с таинственной уборкой комнаты. Мама. Ее чистюля-мама, которая, наверное, думает, что Корнелия будет весь вечер уныло драить щеткой свою комнату.

«Ха! — усмехнулась Корнелия, спрыгнув с кровати. — Я знаю, что все это значит. Это значит, что я могу пойти на празднование Хеллоуина!»

Она бросилась к шкафу за пурпурной накидкой, которая, разумеется, аккуратно висела на вешалке, накинула ее на плечи и выбежала из комнаты. Слетев вниз по лестнице, она метнулась через гостиную к входной двери.

— Корнелия! — окликнула ее мама.

Оп- па! Корнелия не заметила, что мама расположилась на диване в углу просторной гостиной.

Она читала журнал, а Лилиан пристроилась рядышком.

— Куда это ты направляешься? — строго спросила мама.

— На праздник! — беззаботно прощебетала Корнелия. — Моя комната убрана.

По пути к двери Корнелия успела отметить, что мама поднялась с дивана.

— Очень надеюсь, что это правда, Корнелия, — угрожающим тоном произнесла она.

Но Корнелия не стала задерживаться. Чего ей бояться? Это ведь правда, в комнате действительно порядок.

Распахнув входную дверь, девочка едва не врезалась в отца, вернувшегося с работы. Его плащ немного намок под дождем, а каштановые волосы растрепались от ветра. Вид у него был немного усталый, но довольный.

— Привет, пап! — крикнула Корнелия и помахала ему рукой, направляясь к лифту.

— Эй, я ничего не пропустил? — весело поинтересовался он.

У Корнелии не было времени ответить — дверцы лифта скрыли ее от отца. Она нажала кнопку первого этажа, вздохнула и прислонилась к зеркальной стене.

— Ох, папа, — пробормотала девочка и покачала головой, до сих пор не веря в то, что с ней произошло, — ничего-то ты не знаешь…

Вернувшись домой после самой удивительной велосипедной поездки в своей жизни, Вилл направилась в свою комнату и бросилась на постель, ударившись о нераспакованную коробку с вещами. Она спихнула коробку на пол и оглядела свою комнату, к которой еще не успела привыкнуть. Повсюду царил хаос: валялись подмоченные дождем коробки, коллекция лягушек заполонила комнату, одежда была разбросана где попало. Ворохи одежды напомнили Вилл о том, что сказала Корнелия, перед тем как уехать: «И не забудьте нарядиться по-особенному!»

«Мини- юбка, фиолетовые сапожки и пара крылышек — вот это действительно был бы особенный наряд!» — подумала Вилл. Она никак не могла выкинуть из головы отражение, увиденное в витрине старого букинистического магазина.

Но и долго размышлять об этом она тоже не могла — слишком много на нее сегодня свалилось, чтобы она была в состоянии все это переварить. Вилл перевернулась на живот и посмотрела на телефон, стоявший на столике у кровати. Она любила свой старомодный белый телефон и свой скрипучий деревянный столик. Если сосредоточить взгляд только на них и позабыть об остальных вещах, Вилл могла представить, что она снова в своей старой комнате в Фадден-Хиллс. И ее телефон вот-вот зазвонит. На другом конце провода послышится хихиканье ее веселых подруг, и они, конечно, пригласят ее в кино…

«Ну зазвони, — умоляла Вилл телефон, — зазвони же!»

Вилл проснулась и заморгала, пытаясь избавиться от затуманившей взгляд пелены. Первым, что она увидела, был телефон. Ее все так же безнадежно молчавший телефон.

«Было так тихо, — подумала Вилл, подкатываясь к краю постели, — что я, должно быть, на минутку задремала». Она протерла глаза и огляделась в поисках своего будильника в виде лягушки с циферблатом на животе. Но он затерялся где-то среди неразобранных вещей.

Громко зевая, Вилл сползла с постели и прильнула к окну. И тут она окончательно проснулась.

На улице было темно, хоть глаз выколи. «Сколько же сейчас времени?»

Вилл метнулась в холл и посмотрела на настенные часы: 21:04! Она проспала несколько часов! Взвизгнув, Вилл понеслась в ванную, сбросила на ходу одежду и залезла под душ.

Еще через пять минут она в одном белье и с мокрыми волосами нарезала круги по своей комнате в поисках подходящего наряда.

Вывалив содержимое шести коробок на пол, она откопала одно платье — точнее, короткий красный вельветовый сарафан на широких бретельках, — торопливо натянула его и подскочила к большому зеркалу.

«Да- а, ничего хорошего», — подумала она, проводя руками вдоль тела. Обтянутые тканью, бедра выглядели более округлыми. Но как только Вилл убрала руки, сарафан бесформенно повис на ней, как на вешалке.

Она повертелась перед зеркалом в разные стороны. «Нет, так еще хуже. В красном я похожа на вяленую воблу».

— Вилл! — голос мамы вырвал ее из пучины уныния.

Вилл развернулась и посмотрела на дверь. Она так и представляла себе маму с точеным римским профилем, прислонившуюся к косяку и поглядывающую на часы.

— Вилл, пора! Мы уже здорово опаздываем, — снова послышался мамин голос.

— Да кому вообще нужна эта вечеринка?! — крикнула Вилл, стащив с себя сарафан и скомкав его в руке. — Я с самого начала не хотела на нее идти, это ты настаивала.

Девочка снова приложила бретельки к плечам и глянула вниз, на безжизненно свисающую ткань.

— К тому же мне нечего надеть! — со злостью заявила она. — Я в любом платье выгляжу как гладильная доска и…

Вилл осеклась и изумленно уставилась на свое отражение в зеркале.

На лице зеркальной Вилл тоже застыло изумление. В ее руке болталось такое же помятое красное вельветовое платье. Но вот тело… оно снова стало незнакомым: высоким и хорошо сложенным, с тонкой талией и широкими бедрами. Вилл перевела взгляд на грудь и покраснела. Должно быть, это все игра ее воображения.

— Это… это не я, — прошептала Вилл, дотронувшись до зеркала пальцами. Отражение протянуло ей навстречу руку с аккуратно накрашенными ноготками. Вилл не могла оторвать взгляда от этого чудесного видения.

— Вилл?

В углу зеркала отразилась мамина голова, выглядывающая из-за двери. Сьюзан вопросительно глядела на дочь.

«Что она подумает?! — пронеслось в голове у Вилл. — Что ее дочурку подменили?!»

— А-а-а! — завопила Вилл, прикрывая голову сарафаном. — Не входи! Не входи!

— Что?!

Вилл убрала сарафан от лица и обнаружила, что мама вошла в комнату и недовольно смотрит на нее. Девочка взглянула на мамино лицо, ища в нем выражение ужаса от неожиданного зрелища, но его там не было.

Вилл закусила губу и с опаской покосилась на зеркало. Это была она, настоящая Вилл с плоской грудью и костлявыми коленками. Вид у нее был растрепанный, испуганный и немного сумасшедший.

— Почему ты до сих пор не одета? — требовательно спросила мама, поглядывая на часы, и указала на тонкое черное платье с узкими бретельками и маленькой розочкой, валявшееся на дне одной из коробок. — Разве ты не собираешься надеть это черное платье? Оно ведь твое любимое.

— Уж лучше мне надеть черный мешок для мусора, — буркнула Вилл, чувствуя, как на глаза накатывают слезы.

— Ты о чем? — ласково спросила мама, обняв ее за плечи. — Что с тобой?

— Я похожа на… на ручку от швабры, — сдавленно всхлипнула Вилл и сердито шлепнула красным сарафаном по тощей ноге.

Но от маминых ободряющих объятий на душе у нее стало немного легче.

— Нет, ты похожа на единственную и неповторимую, прелестную девочку, которая встретит на сегодняшней вечеринке самых лучших подруг. — Мама взяла Вилл за плечи и развернула ее лицом к зеркалу. Вилл посмотрела на мамино отражение: красивая женщина с черными волнистыми волосами и крупными серьгами-кольцами. А рядом с ней стояла девочка. Тощий подросток с лохматой головой и заплаканными глазами.